Глобальные Юг и Север встречаются в Венеции, и мы, оказавшись у основания стрелки компаса, наблюдаем за калейдоскопом искусства из незаметных ранее частей света. Художники когда агрессивно, когда меланхолично рассказывают о миграции, остракизме, статусе изгоя, климатических и демографических катастрофах. В Джардини и Арсенале космическая чернота чередуется с яркими цветовыми сочетаниями. В этой статье мы попытались разобраться, какие чувства эти крайности рождают у зрителя и не повергает ли злободневная тематика в отчаяние и уныние?
MAHKU «Kapewë pukeni», 2024 (Центральный павильон, Венецианская биеннале 2024)
Восторг от встречи с новыми мирами
Адриано Педроза и национальные павильоны вместе с темой «Чужестранцы повсюду» принесли на острова Венеции миры Глобального Юга, и эти миры невозможно исследовать без чувства детского восторга. На зрителя льются сотни неизвестных ему имен, за каждым именем — своя долгая история, каждое имя — фейерверки цвета и форм. Хромофобия, как называет современную страсть к минимализму красок Джеффри Гибсон, художник павильона США, терпит решительное поражение на полях биеннале.
Ионе Сальдана «Бамбук», 1960–70 (Центральный павильон, Венецианская биеннале 2024) Фото: artnet
Aravani Art Project «Диаспора», 2024 (Арсенале, Венецианская биеннале 2024) Фото: Серафим Рылов
А запрос на путешествие в параллельные вселенные у арт-сообщества несомненно есть. Самые популярные павильоны: Германии, Сербии, Египта, — погружают зрителей в их мир с минимумом условностей. Мы оказываемся либо в квартире рабочего, либо на забытом полустанке в Центральной Европе, либо в линчевской Александрийской гостиной, и все эти пространства воссозданы до мелочей и лишены фальши.
Павильон Германии, куратор Чала Илэке (Венецианская биеннале 2024) Фото: Серафим Рылов
Павильон Египта, куратор Ваэль Шавки (Венецианская биеннале 2024) Фото: lisson gallery
Павильон Египта, куратор Александр Денич (Венецианская биеннале 2024) Фото: domusweb
Основной проект выстроен не менее увлекательно: 700 метров Арсенале, бывших корабельных доков, способны утомить самого опытного любителя искусства, но Педрозо так мастерски чередует авторов, форматы, материалы и стили, что зритель проходит почти километр галереи на одном дыхании.
Килуаджи Киа Хенда «Спираль страха», 2022 (Арсенале, Венецианская биеннале 2024) Фото: artnet
Дана Авартани «Приходи, позволь мне залечить твои раны. Позволь мне срастить твои сломанные кости», 2024 (Арсенале, Венецианская биеннале 2024) Фото: artnet
Потеря ориентира
Однако сотни неизвестных имен, школ, названий и идей вслед за восторгом повергают зрителя в очень неопределенное положение. Конечно, мы не лишены необходимой нам радости узнавания: в модернистской живописи Африканских стран небезосновательно узнается Пикассо (который сам увлекался искусством некоторых Африканских племен), семейные портреты из стран Латинской Америки напоминают очаровательную непосредственность и уют Пиросмани и так далее. Но водоворот незнакомого бэкграунда: традиций, техник, легенд, имен коренных народов, — который мы отчаянно пытаемся узнать из экспликаций, подхватывает нас и швыряет с волны на волну.
Бертина Лопес «Великий плач», 1970 (Центральный павильон, Венецианская биеннале 2024) Фото: artribune
Андрес Курручич «Процессия: покровитель деревни Сан Хуан на своем троне», 1966 (Венецианская биеннале 2024) Фото: popularpainters.elmuseo
Наши привычные подходы к искусствоведению не работают на этой биеннале, потому что в ее залах выставлена параллельная история искусств. Куда на схемы учебников поместить рисунки фломастером шамана бразильского племени яномами, который визуализировал космос своих спиритических видений? Или как оценить качество работ художника-самоучки (а таких на биеннале не меньше половины) Сенеки Обина из Гаити, которые документируют быт и историю его народа? И можем ли мы вообще вкладывать привычное нам снисхождение в термин «самоучка» применительно к таким авторам?
Андре Таники Яномами, кон. XX в. (Венецианская биеннале 2024) Фото: labiennale
Сенека Обин, 1960-е (Венецианская биеннале 2024) Фото: labiennale
Некоторых игроков арт-мира раздражает отсутствие коммерческого ориентира в проекте Педрозы. Музейная концепция: «Представить искусство Глобального Юга 20 и 21 веков», — привела на биеннале не представленных галереями художников, на работы которых сложно, если не невозможно, повесить ценник. Отсутствие ориентира становится темой некоторых работ. Например, павильон Германии воссоздает футуристическое пространство будущего, лишенное гравитации. С помощью световых и звуковых эффектов мы совершенно теряем из вида очертания помещения и парим в неоновой темноте.
Павильон Германии, куратор Чала Илэке (Венецианская биеннале 2024) Фото: Серафим Рылов
Обретение ориентира
Оторванность от поверхности сменяется заземлением через страсть к истории. Удивительное сочетание тем: бесконечные перемещения и сохранение исторической памяти. Примечательно, что Золотого льва получил павильон, полностью посвященный истории одной австралийской семьи — роду художника Арчи Мура. На угольно-черных стенах он написал мелом имена своих предков, и его знание корней уходит на сотни поколений назад.
Павильон Австралии, куратор Арчи Мур (Венецианская биеннале 2024) Фото: Серафим Рылов
Среди традиций многочисленных культур находится место и маленьким историям: павильон Чехии рассказывает о трагической судьбе жирафихи Ленки, которая была поймана в Африке для Пражского зоопарка, где она вскоре скончалась, а ее тело было отдано естественнонаучному музею.
Павильон Чехии, авторы Eliška H. Pomyjová, David Neuhäusl, Jan Netušil (Венецианская биеннале 2024)
Фото: Серафим Рылов
Сами произведения становятся носителями истории. В зале «Итальянцы повсюду» работы художников из итальянских диаспор выставлены в прозрачных стендах по проекту Лины Бо Барди: их оборотные стороны открываются зрителю, все отметины, повреждения, печати, пометки становятся видны, и мы понимаем, что картины прошли через собственную непростую историю.
Зал «Итальянцы повсюду» (Арсенале, Венецианская биеннале 2024) Фото: artnet
Фактура предметов — еще один канал заземления. Существенную часть экспозиции заняли текстиль, декоративно-прикладное искусство, редимейды. Интерес к их поверхностям, материалу: «А каковы они на ощупь?» — успокаивает метания от экспликации к путеводителю и сообщает богатый спектр ощущений.
MATAAHO Collective «Такапау», 2022 (Арсенале, Венецианская биеннале 2024) Фото: artnet
Канг Шон Ли «Без названия (Созвездия», 2024 (Центральный павильон, Венецианская биеннале 2024) Фото: artnet
Клаудиа Аларсон (Венецианская биеннале 2024) Фото: Ben Davis
Созерцание
Глубокие и насыщенные исторические нарративы располагают к их медитативному изучению. Мы отслеживаем линии родственных связей в павильоне Австралии, рассматриваем фотографии из истории присоединения Пуэрто-Рико к США в «Музее одной старой колонии» в Центральном павильоне Джардини, затаив дыхание, следуем за фломастером в руках мигранта, который рисует на карте мира маршруты своих бесконечных скитаний.
Бушра Халили «Отмечая путешествие на карте», 2008, 2011 (Венецианская биеннале 2024) Фото: artnet
О родственной связи между миграцией, исторической памятью и потоками воды — проект Джона Акомфра в павильоне Соединенного Королевства. Шелест волн встречает нас еще снаружи, когда мы идем к черному входу (фасад перекрыт видео-экранами) мимо канала, разделяющего Джардини на две части. Внутри павильона — видео-арт поэма из нескольких «канто». В фиолетовых стенах, будто на морской глубине, фотографии из историй колоний Англии на экранах покрыты бурлящей водой. Зритель с постсоветского пространства сразу вспомнит родного ему Тарковского. Вода, однозначно, — главная стихия этой биеннале. Мирная жизнь коренных народов сопоставляется с природными ритмами: их одинаково нарушает развитая цивилизация.
Павильон Соединенного Королевства, куратор Джон Акимфра (Венецианская биеннале 2024) Фото: Серафим Рылов
К долгому внимательному наблюдению располагает и павильон Египта, в котором мы смотрим запись оперы Ваэля Шоуки «Драма. 1882» об Александрийском восстании против Британской империи, которое привело к жестокой бомбардировке города и которое, по мнению художника, было спровоцировано англичанами. Представление длительностью более 40 минут подразумевает вдумчивый просмотр, наслаждение звучанием арабского языка, кукольной эстетикой декораций и сценических движений актеров.
Ваэль Шавки «Драма 1882», 2024 (Павильон Египта, Венецианская биеннале 2024) Фото: artnet
Эйфорический транс
Созерцание и восторг от новых миров в Джардини перерастает в гипнотические движения. Спиритические практики, коренные традиции, яркие цвета сливаются в гезамткунстверк, квинтэссенция которого — танец. К движениям посетителей призывают многие локации биеннале. В павильоне Франции среди джунглей из карибских плетеных узоров под песни Жульена Крезе мы танцуем вместе с ожившими на экранах античными статуями. В «антихромофобном» павильоне США переосмысленные орнаменты племени чероке завершаются финальным танцем под техно с этническими мотивами. А в павильоне Бельгии под семью трехметровыми гигантами зрителей побуждает к танцу запись их вечеринки на берегу швейцарского озера под барабаны и пастушьи рожки.
1-2. Павильон Франции, куратор Жульен Крезе (Венецианская биеннале 2024) Фото: Серафим Рылов
3-4. Павильон Бельгии, кураторы Бенто и Винсиан Депре (Венецианская биеннале 2024) Фото: petticoatgovernment.party
На 60-й Венецианской биеннале зрителя ждут далеко не только горечь и чувство вины. Получившийся ансамбль погрузит вас поочередно в самые разные состояния, которые только подчеркивают и углубляют друг друга. Мы до слез сопереживаем мигрантам из Африки и Азии и радуемся вместе с жителями Гаити деревенскому празднику, высматриваем в потоках воды и хроники отражения будущего и упоенно танцуем с племенами со всего мира. Неслучайно кураторы и художники биеннале замечают, что «Чужестранцы повсюду» — не только напоминание о катастрофах, ужасах и катаклизмах, но и шумное празднование, чествование творческой энергии, которая была сокрыта и локализована и наконец получила достойную трибуну для выражения.
Comments