- В одном из своих интервью, ты рассказывал о важности и интересе к национальному искусству и традициям. Как в твоих произведениях это отображается, в чем конкретно? 

- Я достаточно традиционный художник, хотя и пытаюсь выйти за рамки. Я люблю классическую живопись, я учился ей 16 лет и до сих пор учусь. Мне кажется, я стараюсь продолжать традицию, но при этом спорю с утверждением, что живопись умерла. Ощущать себя казахом я стал тогда, когда уехал из Казахстана в Россию. Со стороны всегда все переосмысливаешь и переоцениваешь. Я скучаю по Родине. Мне важно, чтобы меня считали казахским художником. Мне всегда хотелось, чтобы про Казахстан узнало больше людей, чтобы его идентичность и особенности не были утрачены. К сожалению, за ХХ век утрачено было многое. Наверное поэтому во многих моих работах есть отсылки – в деталях интерьера, в коврах, в узорах и еде. Обязательные герои моих работ и масляных объектов – казахские пиалы с чаем с молоком, так пьют у меня на родине, и так пьем чай мы дома. В Казахстане более традиционное воспитание, дом и семья – это главная ценность. Мне кажется, в моих работах это тоже чувствуется.

​

- Известно, что ты занимаешься не только живописью, но и работаешь с различными материалами, создавая трехмерные композиции, а с каким материалом ты работаешь чаще всего? 

- Я использую другие материалы только для того, чтобы показать с другой стороны саму живопись. Основой для скульптур может выступать что угодно – гипс, дерево, картон, – но основа не главное, я все делаю ради самой живописи, ради красоты масла.

​

- У твоих живописных работ достаточно большой размер – почему? Это может быть как-то связано с попыткой обратить внимание публики на житейские мелочи, быт и найти в этом определенную эстетику? 

- Я люблю писать маленькие работы, и я не перестаю их делать. Для меня они ассоциируются со “здесь и сейчас” – это больше про момент, эмоцию, которую я чувствую в данный момент, так как маленькую работу можно быстро закончить. Идею же живописной инсталляции я вынашивал три года. Полтора года назад я сделал несколько небольших инсталляций – “Кусочек моей кухни”, “Из комнаты” – 7-метровое полотно с выступающим столом и стульями. Но в них мне не хватало полного погружения. Поэтому большой формат продиктован самой идеей трехмерной живописи. Кроме того, он дает мне ощущение свободы – потому что для меня, художника, движение мазка не заканчивается краем холста, а может длиться бесконечно – переходить на пол и другие объекты, такие как мольберт, стол, ковер и тд. Я это ощутил, когда работал над 14-метровой инсталляцией на Винзаводе. Но с большими работами есть проблема с хранением. Сейчас я заканчиваю большую инсталляцию и до конца не понимаю, что с ней будет дальше. Но для меня было главным ее реализовать. Потому что эта мысль сидела в голове три года и не давала покоя. И сейчас я вижу необходимость дальнейшего развития этой идеи в будущих работах.

​

- Ты рассказывал, что исследуешь композиционные, колористические и пластические способы построения пространства, освобождая живопись от картины, приходя к многомерности – можно ли здесь подобрать какой-либо художественный термин для твоей техники. Думал ли ты сам дать термин своему искусству? 

- Я стараюсь не думать про термины, я сейчас все свои силы направляю на работы и реализацию своих проектов. Но я не раз слышал, что другие называют мои работы такими терминами, как расширенная живопись и многомерная живопись, и я пока пользуюсь этими терминами.

​

- Как продвигаешь свое творчество? Что помогает лучше всего в распространении своего искусства – статус резидента галереи, участие в выставках, ведение соцсетей, заявки на участие в программах и конкурсах для художников? Есть ли у тебя личный сайт? 

- Однажды, 7 лет назад, меня попросили показать мои работы, а у меня не было с собой ничего – ни портфолио, ни даже фотографий. Я подумал тогда, что чтобы называть себя художником, ты должен иметь что показать, иначе это просто слова. В тот момент жена мне посоветовала завести блог, и я начал вести инстаграм. В какой-то момент появился отклик, потом запросы о покупке работ и другие предложения. Вслед за соцсетями я стал выкладывал работы на Saatchi Art и Singulart, это международные площадки, и там у меня случились продажи в Японию, Францию, Данию, Великобританию и США, а ведь я был тогда всего лишь на 3 курсе института. После того, как в инстаграме накопилось больше 200 постов с работами, я понял, что нужно делать сайт. Сайт делался долго – необходимо было все систематизировать и переосмыслить. Это было очень полезно. Удивительно, но когда сайт спустя год-два был приведен в порядок, с него также стали приходить предложения о покупке работ, и часто эти коллекционеры даже не знали о моем Инстаграме. В 2022 началась работа с галереями: Pygmalion (огромная благодарность Данагуль Толепбай) в Астане, Qazart в Алмате, Галерея К35 в Москве, Wertheimer в Израиле и другие. У меня ни с кем нет эксклюзивных договоров, но я бы хотел найти галерею, которая бы помогала мне в развитии, так как самостоятельное продвижение отнимает очень много сил и времени, которые можно было бы потратить на создание новых работ. Я серьезно к этому отношусь – нужно сперва подружиться, потом встречаться, а потом уже жениться. Отношение с галерей для меня тоже про любовь – но к искусству. Еще значимыми событиями для меня стали ярмарки: WINWIN на Винзаводе, ART RUSSIA, АРТ МОСКВА (отдельное спасибо Агентству Креативных Индустрий) и фестиваль Art Life Fest. Там я увидел отклик людей, познакомился с кураторами, галеристами, дилерами и арт-консультантами. Продвижение для меня – это в первую очередь про людей. И особенно мне помогло то, что я стал резидентом Открытых Студий Винзавода. Открытые Студии предоставили мне большое пространство для реализации проекта. Взаимодействие с ментором Лерой Конончук и крутые гости, которых она приглашает к нам вести лекции – все это дает мне ответы на мои вопросы. Если коротко, то я бы хотел сказать: сколько бы я ни работал, мое продвижение – это всегда помощь других людей, без их участия ничего бы не было.