Живопись Рене Магритта вот уже почти сто лет оставляет публику озадаченной. Его работы привлекают своей парадоксальностью, они впечатляют, а из раза в раз повторяющиеся образы отпечатываются в памяти. Магритт, начинавший свой творческий путь с рекламы, сумел воплотить в своем искусстве идеальную схему, которая действует на зрителя на уровне примитивной психологии и вызывает интерес к работам художника. Он использует объекты из реальной жизни, написанные очень просто, без лишних деталей. Многие из них он делает знаковыми для своего творчества: человек в черном котелке (который, кстати, ассоциируется с образом самого Рене), яблоко, облака на фоне голубого неба. Эти и другие образы он помещает в нехарактерные обстоятельства, к которым мы не привыкли. Мы узнаем сами предметы, но не ожидаем увидеть их в таком воплощении, что сначала вызывает недоумение, а затем заставляет задуматься. Нам одновременно некомфортно от непонимания и по-детски хочется все же разгадать тайну.
Рене Магритт «Вероломство образов», 1928-1929 гг.
Главная философская идея, которая прослеживается в работах бельгийского художника – рассуждение о реальности и субъективности нашего восприятия. На его картине «Вероломство образов» изображена курительная трубка, а надпись на французском языке под ней утверждает, что это не так: «Это не трубка». Почему не трубка? Как это понять и чему нам верить? Рене Магритт заставляет нас сомневаться в том, что мы видим? Или в том, как мы воспринимаем увиденное: мы отождествляем реальный объект с его изображением. Но ведь фактически это действительно не сама трубка, это лишь ее художественная интерпретация. И почему мы вообще решили, что надпись относится к объекту на картине, а не к картине целиком? Ведь полотно это тоже не трубка, и это как раз написано прямо на нем.
Рене Магритт «Личные ценности», 1952
Другая работа Магритта, «Личные ценности», тоже играет на контрасте «привычное в непривычном». Знакомые каждому предметы здесь изображены в неадекватных пропорциях, уже это кажется нам странным. Но тут мы встречаем еще один часто используемый Рене прием – противопоставление свойств объектов. Помимо несоразмерных предметов интерьера, нас дезориентируют стены комнаты, раскрашенные в узнаваемые «магриттовские» облака. Небо для нас – простор и свобода, комната – замкнутость и ограниченность. Даже если мы не сразу обращаем на это внимание, отвлекаясь на гигантскую расческу, подсознательно такое противопоставление считывается. И это тоже работает на цель художника: привести зрителя в смятение и захватить его внимание.
Рене Магритт «Влюбленные», 1928
«Влюбленные», пожалуй, одна из самых узнаваемых работ Рене Магритта. Противопоставление в этой картине открывает нам более очевидный, но не менее глубокий философский контекст. Пара показана в момент поцелуя, но фактически поцелуя не происходит, потому что им мешает ткань на их головах. Хотя влюбленные тянутся друг к другу, накидка все равно оставляет между ними дистанцию. Это можно считать как прямую метафору, что мы не всегда действительно знаем тех, в кого влюбляемся. А можно сказать, что посыл художника более обширен: даже самые близкие люди на самом деле никогда не откроются друг другу полностью. Может это полотно о том, что каждый бесконечно одинок, а может даже протест художника против беспорядочных связей. Магритт предлагает нам загадку, у которой не может быть ответа. Все зависит от индивидуального восприятия и от того, насколько далеко в этом восприятии мы можем зайти.
Рене Магритт «Сын человеческий», 1964
Есть мнение, что «Сын человеческий» это автопортрет. Но в портрете обычно уделяют внимание изображению лица. Здесь же лица не видно практически совсем, его закрывает яблоко. И нам хочется это яблоко убрать, оно мешает восприятию. Ведь в каждом портрете мы стремимся прочесть образ, понять его индивидуальность, а для этого нужно видеть лицо. А здесь нам очень хочется узнать что-то об изображенном, но художник снова не дает нам этого сделать. Единственное, по чему мы можем судить о человеке на картине – его одежда. Серое пальто и котелок. И тут уже нам мешает культурный контекст. В середине XX века были безумно популярны пальто и котелки. Их носили очень многие, независимо от характера и социального статуса. То есть и здесь нам отрезают путь к пониманию. Не поможет и обращение к названию. «Сын человеческий» обозначает лишь принадлежность к человеческому роду. А значит, эта картина может изображать кого угодно. И в какой-то момент зритель приходит к тому, что в этом и суть. Мы видим конкретного человека и обобщающий среднестатистический образ одновременно. Он с равным успехом может быть случайным прохожим или самим Рене Магриттом. Мы не можем отрицать, что это автопортрет, но не можем в этом убедиться. Мы снова гадаем и не можем разгадать. Автор опять поймал наш интерес, заставил нас размышлять над его работой, а в итоге оставил в конфликте собственных ощущений и эмоций. От картины к картине мы только утверждаемся во мнении, что в такой игре со зрителем и есть весь Рене Магритт.
Работы Рене Магритта изменили искусство в свое время. К нему и по сей день продолжают обращаться авторы из совершенно разных областей. Его идеи имеют потенциал для бесконечного развития, а волновавшие его темы не теряют актуальности. Многие образы Магритта стали культовыми и получили распространение в популярной культуре. Художник показал, как нужно преподносить сюрреализм, чтобы им заинтересовались массы. Он заставил зрителей задавать вопросы о самых обыкновенных вещах, переходя от этого к сложным философским вопросам. Он создал ощущение тайны из того, в чем, казалось бы, тайны нет. Своим искусством он дал пространство для того, чтобы посмотреть на мир иначе. Постараться понять, почему, как и что вообще мы видим. Но главное – через непостижимость своих картин он представил публике непостижимость жизни в той манере, которая пробуждает в нас любопытство и стремление продолжать познавать мир.