Юлия Майорова – молодой российских фотограф, которая в свои 28 лет успела поработать со множеством знаменитостей, как, например, Николь Кидман, Дженнифер Лопес, Синди Кроуфорд, Шайа ЛаБаф, Джордж Клуни, Карли Клосс и др. Юлия живет между Москвой и Лос-Анжелесом, активно работая как в России, так и США. В апреле этого года ее персональная выставка была организована в одном из главных музеев Москвы – МАММ (выставка продлится до 20 июня 2021 года). В нашей беседе мы постарались узнать – в чем ее секрет и как добиться успеха в этой профессии.
Юлия Майорова на фоне работы Федоры Акимовой
– Расскажи о своем пути фотографа. О том, как начиналась твоя карьера?
– Я начала снимать давно, 12 лет назад, когда училась в МГУ на факультете журналистики. Я почти сразу начала работать фотографом, и спустя какое-то время у меня начало получаться. Так что я благодарна за мудрость и терпение моим первым работодателям. Я крайне мало денег зарабатывала, но старалась соглашаться на любую работу, чтобы научиться снимать лучше. В частности, я много снимала вечеринки и светские мероприятия, примерно тогда же я начала сотрудничать с журналом Interview, и это стало важным этапом в моей карьере. Я очень благодарна журналу и всем, кто там работал, так как Interview исторически всегда был открыт к художникам, позволяя доносить свои идеи и видение до читателя. Атмосфера там была очень открытая – ты всегда мог объяснить, почему то, что ты хочешь сделать, это классно. И почти всегда тебе давали возможность это сделать. Конечно, в тот период мне удалось поработать с многими художниками и вообще интересными людьми. Я снимала их портреты, смотрела на то, что они делают. Тогда мне было 20 лет, и конечно, тогда у меня не было огромной насмотренности, и такая работа, конечно, помогла ее развить.
– Кого бы ты назвала своими учителями? В техническом и визуальном плане?
– У меня нет законченного профильного образования по фотографии. Я отучилась год на кафедре фотографии на журфаке, но, работая такими темпами, я быстрее осваивала все на практике, так что вскоре перевелась обратно на кафедру PR и рекламы. Тем не менее, я изучала книги по фотографии, понемногу и не структурированно изучала современное искусство. В какой-то момент я 2 года снимала лекции музея Garage, в процессе слушала спикеров, так что незаметно для себя изучила много нового. В целом, я все еще считаю, что мне еще учиться и учиться. Но это приятное чувство, что ты еще многое не знаешь, и это все соберется, выстроится.
– Как начали появляться такие большие проекты? Находились своими силами или благодаря агентствам, с которыми ты сотрудничаешь?
– Грубо говоря, это сарафанное радио. Чем больше ты работаешь – тем больше работаешь. Если справился с одним проектом хорошо, люди запоминают это, продолжают с тобой работать и советуют тебя другим.
– Что стало поворотным моментом, когда твоя работа перешла на более высокий уровень, и ты начала снимать для крупных брендов, делать съемки всемирно-известных людей?
– Переезд в Штаты, наверное. Мы переехали в 2016. В этот период у меня в основном была нормальная карьера в России, много коммерческие заказов – и для брендов, и для журналов. Например, на тот момент у меня в портфолио были портреты с Джоном Гальяно. Но в Америке, когда мы с мужем попали в новую среду, пришлось начать работать еще активнее. Это приятное чувство – ты как студент, снова собираешься с силами и начинаешь все с нуля. В Москве, безусловно, было, куда расти, но нам показалось, что может быть интересней, если все то, чего мы хотели бы добиться в следующие 10 лет здесь, получилось бы добиться там. Поэтому в 2016 мы решили пожить в Лос Анджелесе несколько месяцев и понять, стоит ли идти дальше. В итоге, уже в первый месяц мы решили, что хотим как можно скорее сделать рабочую визу и начать там работать. А дальше понемногу начали появляться интересные классные проекты, иногда совсем неожиданно.
Например, мы случайно познакомились с Шайей Лабафом на вечеринке и уговорили его сняться прямо в тот вечер. Было весело, мы сделали съемку, которая потом попала в русский GQ.
И это важный момент, потому что люди часто не готовы рисковать. А потом оказывается, что этот важный шаг состоялся, просто потому что ты не постеснялся рискнуть.
Тогда же я начала больше снимать для себя, начали появляться первые заказы в Штатах. Как обычно – кто-то кому-то про меня рассказал, кому-то я сама писала.
Стало понятно, что нужно не бездействовать в ожидании заказа, а создавать их самому, даже если за это какое-то время не будут платить или будут платить мало.
Зато можно снимать более свободно, оттачивать видение, если это не работа на заказ для строгого клиента. И мне кажется, что это крайне важно для молодых авторов. Понимать, что тебе самому нравится, понимать свое видение. И в любом случае найдутся люди, которые это оценят. И лучше делать то, что тебе нравится, и найти своего зрителя, чем пытаться угадать и находиться в ощущении неуверенности – то ты делаешь или не то. Часто когда заказчик вмешивается в процесс и что-то меняет, например, свет, ты будто становишься слепым и пытаешься на слух понять, что от тебя хотят.
– Был ли у тебя опыт таких съемок?
– Сложно сказать. Со временем появляется навык слушать и анализировать, что тебе говорят, и просто выполнять задачу. Но в число моих любимых съемок такие обычно не попадают. В идеальном мире лучше находить клиентов, которые разделяют твое видение. Вероятность отличного результата тогда сильно выше. Был момент, когда у меня был голод и алчность, и я готова была соглашаться на все. Но сейчас мне кажется, что лучше не соглашаться на то, в чем ты не уверен до конца. Просто отдать заказ другому фотографу, который может сделать это лучше. В итоге хочется, чтобы создавалось что-то классное – твоими руками или не твоими руками – не важно.
– Ты и твой муж – два русских фотографа в Америке. Чувствовали ли Вы предвзятое отношение к себе из-за принадлежности к России?
– Нет. Но я бы сказала, что это наш конкретный случай. У нас самих часто предвзятое отношение к русским на площадке, потому что они странно себя ведут, иногда несколько грубо и невежественно. Мне кажется, что если ты соответствуешь общим международным стандартам, ты открыт и ведешь себя свободно – то тебя принимают везде. Есть вещи, которые сильнее, чем принадлежность к какой-то национальности. Есть какая-то более глобальная общность. Но еще важно, конечно, понимать культурный контекст того места, где ты находишься. И, наверное, в нашем случае мы очень хорошо вписались в этот контекст.
– Чувствуете ли вы в Америке ответственность за то, что вы, можно сказать, представляете другую страну?
– Мы не на столько известные, чтобы нести такую большую ношу. Но мне нравится идея быть классным примером молодого русского человека.
– У тебя очень богатый опыт общения с людьми разных культур и национальностей, социального статуса. Что ты для себя поняла важного в общении с разными людьми?
– Важно понимать, что все люди – люди. И что они больше похожи, чем не похожи между собой. Всем людям хочется одного и того же, и бесит всех людей примерно одно и то же. Например, несоблюдение дистанции, глупость. Мне кажется, что обычная человеческая чуткость помогает в любой работе, приятно, когда ничего не нужно объяснять дважды. Быть нормальными, порядочными, чуткими, ценить чужое время – вот основа любого общения с людьми. Уважать друга друга тоже очень важно.
– Как ты работаешь в Америке? У тебя есть агент?
– Сейчас нет. На выставке нет ни одной съемки агентской.
– Как я поняла, сейчас ты большую часть времени находишься в Америке. Важна ли для тебя связь с Россией сейчас?
– Если честно, то я Москву люблю больше, чем LA. Но часто эффективнее быть и работать там, чем здесь. Сейчас мы нашли свой баланс, чтобы делать классные проекты там, и приезжать в Россию делать тут то, что интереснее и уместнее здесь.
– Например?
– Например, видео я снимаю здесь больше, чем в Штатах. Это всегда более творческие проекты. Какие-то проекты в России более органичны. Например, здесь я снимаю арт-проект про смерть. Он достаточно мрачный, серый и грустный. В то же время в Штатах я снимаю проект про гендер, и он, наоборот, очень живой и яркий. И забавно, что я легко по щелчку переключаюсь на них, когда сменяю локацию.
– Что для тебя в целом процесс творчества?
– Во всем, что касается творчества, необязательно фотографии, мне нравится ощущение, что ты чуть больше ребенок. Это ощущение свободы, когда не следишь за временем. Когда рождается что-то новое и важное. Это ощущение дорого стоит. Даже если нет признания и коммерческого успеха, но есть это ощущение радости от нахождения в процессе – значит все правильно. И просто вопрос времени, когда это принесет плоды.
– Что тебя вдохновляет по жизни? И, например, сейчас?
– Мне нравится концепция возможности. Мне нравится думать о том, что мы постоянно окружены возможностями, которые иногда даже не можем распознать, которые вплетаются в нашу ежедневную жизнь. Иногда это маленькая веточка к какой-то другой большой возможности. И мне нравится ощущение того, что возможности никогда не закончатся, и ты никогда не знаешь, к чему они приведут. Меня вдохновляет погоня за ними, и попытки какой-то максимум из этого извлечь.
– А какие фотографы тебя вдохновляют?
– Helmut Newton и Ellen von Unwerth. Хотя я думаю, что в идеальном мире, где я отточила мастерство, где у меня все получилось, и где я нигде не ошиблась – мое видение было бы чем-то средним между глазом Хельмута Ньютона и Питера Линдберга.
Юлия Майорова «Проект для Apple», 2021
– Расскажи о своих творческих проектах? – Недавно я делала проект для Apple, где надо было порассуждать на тему того, как гендер повлиял на фотографию. У меня были преимущественно объектные съемки в цветовой гамме гендерно-окрашенных цветов – розовом и голубом. Проект получился очень симпатичным визуально и был хорошо освещен в мировой прессе. А главное - это был полностью творческий проект, там мне дали максимальную свободу самовыражения.
– Как вам живется с мужем, будучи в одной профессии?
– Очень удобно. Мы не очень пересекаемся, т.к. снимаем в разных жанрах. Но при этом мы можем пользоваться экспертизой друг друга – это очень классно. В тебе как будто сила 2х людей! Это на самом деле так полезно – многим не хватает второго взгляда. Иногда тебе надо услышать, что ты молодец, что все делаешь правильно. Это вселяет уверенность.
– Ты пользуешься фотошопом?
– Да, иногда я перерисовываю картинку на 70%, потому что хочется, чтобы было все по-другому. Но это тоже часть работы. Для меня важно донести свою мысль, так что почему бы не добавить в работу то, чего в ней не хватает. Понятно, что в документальной фотографии это не уместно, но я ее почти и не снимаю.
– Читала, что ты еще делаешь перформансы, как ты к этому пришла? И расскажи про проект с Дмитрием Волковым и Павлом Пепперштейном.
– Да, мы делали перфоманс «Свобода Воли» в Библиотеке им. Ленина. Ночью мы вершили суд над книгой, и в итоге ее расстреливали. Попала я туда случайно после съемки Дмитрия Волкова для Esquire, мы разговорились, и он предложил мне поуча
ствовать.
– Как ты вообще пришла к жанру перформанса?
– Случайно. Я просто часто соглашаюсь на авантюру, если появляется интересная возможность. Первый перформанс на фестивале современного искусства Форма в 2018 и был чем-то таким. На самом деле, я считаю, что когда речь идет об искусстве, нужно не бояться сделать что-то плохо. Люди все равно это быстро забудут. А ценный негативный опыт у художника останется.
– Ты следишь за тем, что происходит в современном искусстве?
– Да, но не настолько, насколько хотелось бы. Но могу сказать, что в России растет очень классное искусство, и это очень чувствуется. Какие-то очень классные мысли, которые рождаются из этих сложных странных обстоятельств, в которых мы сейчас здесь находимся.
И у меня есть ощущение, что в каком-то смысле то, что происходит с молодым российским искусством сейчас – это своеобразный ренессанс.
Персональная выставка Юлии Майоровой «Режим Тишины»,
Мультимедиа Арт Музей Москва
– «Режим тишины» в МАММ - это же твоя первая персональная выставка?
– Первая, большая. Я не работаю ни с какими галереями, только в прошлом году первый раз выставлялась в галерее CUBE.Moscow в рамках выставки «Недолюбленный», которую курировал Саша Бланарь. Там я представила серию фотографий о выброшенных вещах, которые недолюбили. Все мои фотографии с выставки купили в первый же день.
Работы Юлии Майоровой, представленные в рамках выставки «Недолюбленный»,
арт-пространство CUBE.Moscow
– Что для тебя опыт этой выставки в МАММ?
– Все это – неоценимый опыт для молодого художника. Я очень благодарна Елене Карисаловой, основателю Фонда Still Art, которая искренне верила в идею и инициировала эту выставку. И конечно, куратору выставки Ольге Свибловой. Самый удивительный опыт – увидеть свои работы глазами других людей, особенно таких как Ольга Львовна – это честь и гордость. Если бы я делала развеску сама, то получилась бы другая выставка, финальный продукт – это всегда общая работа художника и куратора.
– Какие у тебя планы, мечты на будущее? В чем, может быть, ты видишь свою миссию?
– Было бы здорово не напортачить нигде (Смеётся). Не мешать жить другим людям, например. Я не просыпаюсь с мыслью сделать мир лучше. Мне кажется, что один счастливый человек, делающий то, что ему нравится и подающий пример другим людям, – может принести большую пользу. Не обязательно всем, но, например, своему комьюнити, может кого-то на что-то вдохновить.
– Какие советы ты бы дала молодым авторам?
– Самое главное – это мечтать и не ограничивать себя в мечтаниях. Я люблю спрашивать людей – как Вы представляете свою жизнь через 5 лет? И люди обычно скромничают.
– Что для тебя искусство?
– Когда у тебя есть идея, и ты ее воплощаешь в том или ином виде, в любом медиуме – для меня это искусство. А фотографии, которые ты бездумно щелкнул – это не искусство. Должна быть мысль, на мой взгляд. И не важно, снял ты хорошо или плохо, но если там нет идеи, то это не искусство. Научиться снимать - это сейчас очень просто.
Более подробно с работами Юлии вы можете ознакомиться на её сайте.